— Черт!

Когда же это закончится? У него есть масса других дел поважнее. Сейчас он поедет на заседание объединенного комитета — получено очередное тревожное сообщение из Ливии. Через несколько недель ему пришлют на согласование бюджет следующего года. Урезания, сделанные палатами конгресса, затрагивают интересы определенных группа ему придется умиротворять их. Конечно, все решения следует принимать с учетом выборов в следующем году.

Но сначала надо закончить этим.

— Она хуже, чем триппер. — прорычал Дэвид. — Все никак не успокоится.

— Да уж. И Грэй тоже. Мы их прихлопнем.

— Рискованно, Спенс. Они слишком часто в последнее время мелькали в новостях.

— Но в основном это касалось Клета: он их здорово ругал. Если сними что-нибудь случится, он будет первым, кого станут подозревать.

Меррит обдумал услышанное. Мысль интересная: одним выстрелом сразу двух зайцев. Даже трех, если считать Клета. Ребята Спенса следят за каждым шагом Грэя и Барри Трэвис, а также их третьего приятеля. Хорошо бы убрать их всех сразу, но…Слишком рискованно.

— Нет, Спенс.

— У меня найдутся люди, которые все обставят как надо. И это произойдет так далеко от Белого дома, что…

Меррит поднял руку.

— Билл Янсей непредсказуем, — напомнил он о главном прокуроре. — Рисковать нельзя. Кроме того, ты предлагаешь такой вариант, потому что хочешь убить Бондюранта.

— Верно, но так мы решим и твою проблему.

— Но нельзя же действовать с бухты барахты! Пока они не добрались до Ванессы, вреда от них немного.

— Слушай, Дэвид, мы ведь не можем все время держать ее внутри Белого дома. Он посмотрел на помощника:

— А если ей снова станет хуже? Спенс понял Меррита без слов. Он кивнул и потянулся к телефону.

— Я немедленно вызову доктора Аллана. Меррит выхватил трубку из его рук.

— И у нас будет еще одна жертва сердечного приступа?! Джордж считает, что ты умер. Лучше уж позвоню я.

Глава 29

Где, черт подери, тебя носило? — воскликнул Грэй, как только Барри появилась на пороге. — Ты должна была вернуться еще два часа назад.

— Я раздобыла очень интересную информацию, — сказала она. — Расслабься, все в порядке. Во второй половине дня за мной увязался «хвост», но мне удалось оторваться. Ты бы знал, как я голодна! — Она протянула ключи от машины Грэю. — Приготовь ужин, пока я приму душ, а потом поговорим.

Часом позже все они сидели за столом на кухне у Дэйли, ужинали. По радио, включенному на полную громкость, передавали концерт классической музыки.

Барри виноватым голосом рассказывала:

— Я не позвонила потому, что не могла сказать ничего определенного. Но вы простите меня, когда узнаете, что мне удалось выяснить.

— Выяснить у Ральфа Гастона-младшего?

— В открытую он ничего не сказал, но я сделала определенные выводы из услышанного. — Барри старалась говорить тихо, чтобы не перекричать радио. — Что меня поразило, так это то, что он неоднократно повторил, мол, его мать была прекрасной сиделкой.

— Ну и?

— А то, что все, кого я знаю, никогда не ставили под сомнение ее профессионализм. Зачем это ему нужно было, если такой вопрос вообще не поднимался? Это натолкнуло меня на интересную мысль, и я решила проверить свое подозрение. Я позвонила своему информатору, который работает в отделе по борьбе с преступностью, и он обнаружил ее имя в банке данных компьютера. By а ля! Ее уже однажды арестовывали!

Мужчины быстро переглянулись и снова уставились на Барри.

Она продолжила:

— Выйдя замуж за Ральфа Гастона-старшего, в течение многих лет эта сиделка тем не менее работала под своей девичьей фамилией — Джейн Хэйзельман.

— Мне ее имя кажется знакомым, — заметил Дэйли. — Помоги вспомнить.

— Несколько лет назад один тяжелобольной пациент, о котором заботилась Хэйзельман, умер. Эта смерть кому-то показалась неестественней. Уже бывали случаи, когда неизлечимых больных сознательно умерщвляли. Члены семьи того пациента оказались очень набожными католиками и потребовали у окружного прокурора проведения расследования.

— Вспомнил! — воскликнул Дэйли.

— И мне следовало бы вспомнить об этом случае, — досадуя на саму себя, произнесла Барри. — Это был один из моих первых репортажей для телевидения. В морге я ее не узнала. Лицо состарилось, да и обстановка в больнице не располагала к воспоминаниям. — Помолчав, она продолжила. — Даже несмотря на то что с Джейн Хэйзельман были сняты все обвинения, это происшествие оказалось серьезным стрессом для нее и вызвало сердечный приступ. Этот момент также был освещен в прессе. Она поправилась, и через шесть месяцев ей разрешили приступить к работе. Но все оказалось не так-то просто. — Барри перевела дыхание. — Это расследование сыграло с ней плохую шутку: несмотря на безупречный послужной список, ее вынудили покинуть больницу, где произошел инцидент. Даже после того, как она взяла фамилию мужа, ей продолжали отказывать в устройстве на работу.

— Минуточку, — перебил ее Грэй. — До тех самых пор, пока ее не взял к себе доктор Аллан.

Барри сложила пальцы пистолетиком и как бы выстрелила в него.

— Верно.

— Они воспользовались услугами сиделки, которую однажды подозревали в совершении убийства из сострадания к больному…

— На тот случай, если Ванесса умрет своей смертью. Если же она умрет по другой причине и сиделка не захочет молчать, то эта женщина легко станет жертвой очередного сердечного приступа.

— Что было бы вполне правдоподобно вследствие имевшейся у нее сердечной недостаточности.

Они понимали друг друга с полуслова. И тем не менее Барри закончила:

— Им все-таки удалось выйти сухими из воды. У них был идеальный козел отпущения.

— Хорошо поработала, — похвалил ее Дэйли.

— Спасибо, — произнесла Барри с видимым удовольствием.

— Думаешь, доктор Аллан убил сиделку и сымитировал ее очередной сердечный приступ? — спросил он.

Грэй рассеянно почесал подбородок.

— Возможно, но я так не думаю. Джордж, он… как бы это сказать, слабак. Он не производит впечатления человека жестокого, способного на хладнокровное убийство. Это вам не Спенс. И не Дэвид.

— Я думаю, этот сердечный приступ стал полной неожиданностью для них самих. Тогда, в больнице, доктор был возбужден, но он вел себя не так, словно в чем-то виновен. — Повернувшись к Барри, он спросил:

— А что ты можешь сказать о Гастоне? Он играл?

— Нет. Его заботила только репутация матери.

— К чему же мы пришли? — спросил Дэйли.

— Понятия не имею, — отозвалась Барри. Они замолчали, каждый думал о своем, но после недолгой паузы Дэйли сказал:

— Прямо голова раскалывается! Да еще это радио! — Он зло покосился на приемник, включенный на полную громкость.

— Но только не выплескивай, пожалуйста, свою досаду наружу, как ты это уже сделал однажды.

Барри поздно поняла свою ошибку, зря она сказала эти слова. Дэйли осуждающе посмотрел на нее.

— Что происходит? — настороженно спросил Грэй.

Дэйли, защищаясь, произнес:

— Это мой дом, Бондюрант, и здесь я что хочу, то и делаю.

Грэй моментально преобразился и мрачным голосом произнес:

— Если здесь что-то произошло, то я должен знать об…

— О Боже! — вмешалась Барри. — Давайте не будем делать из этого проблему. Просто Дэйли сегодня утром малость вышел из себя. Вокруг дома все время кружил автомобиль. Дэйли не выдержал и, выйдя на крыльцо, сделал неприличный жест. Вот и все.

— За исключением одного: они теперь знают, что мы их вычислили, — недовольно буркнул Грэй.

— Дэйли не хотел…

— Не надо меня защищать, — сквозь зубы процедил Дэйли, повернулся к Грэю и вызывающе произнес:

— Кто вы такой, чтобы давать мне указания в моем собственном доме?

— Поймите меня правильно, Дэйли. — Грэй сразу же смягчил тон, что было полной неожиданностью для Барри. — Все, что я советую, делается для вашей же безопасности. И безопасности Барри. Вы не представляете себе, какие это опасные люди! Они ждут только случая. Пожалуйста, не провоцируйте их. Если вас убьют, то это будет на моей совести.